Страсть, которой не случилось: о премьере «Людки» в «Ильхоме»

В некоторых рецептах есть все ингредиенты для того, чтобы само блюдо стало запоминающимся. Но что-то идет не так.

На первую осеннюю премьеру в театре Марка Вайля многие зрители возлагали большие надежды. Прошлый сезон – юбилейный 45-й – под влиянием не то пандемии, не то других причин оказался насыщенным на события, но неоднозначным в плане творческих успехов.

И вот в афише появляется «Людка». Режиссер – экспериментатор из Франции Антуан Жинт, с которым ильхомовцы познакомились раньше и на этот раз пригласили при поддержке посольства Франции. Автор пьесы – наша бывшая соотечественница, а ныне жительница России Женечка (Евгения) Палехова. В главной роли – заслуженная артистка Узбекистана Марина Турпищева. Вся история была лет десять назад написана специально под нее, и теперь звезды, наконец, сошлись, чтобы постановка увидела свет.

История уставшей женщины – очередной пример обращения «Ильхома» к семейной теме, ставшей главной в минувшем сезоне. Для «Людки» выбран не просто реалистичный, но и местами чернушный ключ. Анонсы премьеры обещали социальное танго, однако вместо того здесь есть лишь разговоры о нем. У Людки ни с кем не получается отдаться ни настоящей любви, ни пылкому танцу. Партнеры попадаются сплошь не те. Вот и приходится одной вести по жизни домашний корабль, на борту которого царит душевный разлад: с Людкой живут такие же несчастные мать (яркая роль другой заслуженной артистки Ольги Володиной),

а также ее дочь (Клара Нафикова в дубле с Мишей Сафарян). Символично, что последняя – ее тезка, как, вероятно, и мать – к той обращаются просто «Ба». Слишком уж их судьбы похожи своим беспросветно мрачным окрасом.

Почти всю сцену занимает кухонный стол – символ быта, над которым никак не может взлететь Людка, колесо жизни, в котором она вынуждена все время бежать, а не плясать. Под ним расставлено много пар красных туфель – для того самого танца, который не случился.

Из менее примечательного – вереница незавидных кавалеров. Ее составили представители разных возрастов и комплекций Глеб Голендер, Рустам Мусакулов, Ян Добрынин, Фаррух Молдаханов и ухажер дочки Рафаэль Бабаджанов. Актеры хорошие, но их персонажи в этом спектакле оставляют в памяти только незамысловатую песню о длине мужского достоинства одного из них и смерть другого. Порой незаметно они входят и выходят из действия так же, как из жизни Людки. Здесь в центре именно она.

Марина Турпищева очень достоверно изображает трагедию своей героини, чья мечущаяся душа не ведает покоя под грузом житейских обстоятельств или ее собственных неразумных поступков. Роль идеально легла на актрису, которая уверенно превращает всю постановку в своего рода личный бенефис, только иногда прерываемый появлениями Володиной.

Такой выбор актерского состава не может не вызывать ассоциации с идущим здесь с 2005 года спектаклем «Три высокие женщины», где трио исполняют те же Турпищева-Володина-Нафикова. Его поставил сам Марк Вайль по пьесе Эдварда Олби. И сравнения, к сожалению, не в пользу новинки.

Антуан Жинт дал публике самой решать, грустная это пьеса или комичная, ведь драматург Палехова обозначила ее жанр как буффонада. Кто-то действительно почувствовал преобладание смешного, кто-то – печального. Но что увидел и что хотел сказать сам режиссер? Со стороны его подход к материалу показался не совсем внятным либо же не нашедшим должного выражения. Спектаклю об отсутствии главной в жизни страсти самому – парадокс! – не хватает страстности. На фоне прошлых постановок французского гостя логично было ждать чего-то более примечательного и от нынешней премьеры. Не сложилось, и это особенно обидно.

Рамиль Исламов

Фото Анатолия Кима