«Для меня Узбекистан — мечта детства»: кинокритик Антон Долин рассказал о поездке по стране

Кинообозреватель, журналист, кинокритик, теле- и радиоведущий, главный редактор журнала «Искусство кино» поделился своими впечатлениями на странице в «Фейсбуке» о поездке в Узбекистан. Он успел посетить Самарканд, Бухару, Хиву, побывал в столице, спустился в подземку, и, конечно, не забыл про музей Савицкого в Нукусе.

«Знаю, для многих эти поездки в ковидную эру — совсем не то же самое, что раньше. Едем не куда хотим, а куда получится. Но лично для меня Узбекистан — мечта детства. Со времен книги Соловьева о Ходже Насредине хочу в Бухару. Со времен книг о Тамерлане (Марло!) - в Самарканд. А Ташкент для меня - непарадный, щемяще трогательный город из «Двадцати дней без войны», убежище от всемирной катастрофы. И вот впервые удалось», — написал он.

Про Самарканд

Изумительный даже не город, а опыт.

Здешние знатоки предостерегали нас от Самарканда после наших восторгов в адрес Хивы и Бухары: мол, сплошной новодел, загубили всю красоту. Может, и так, трудно судить, заехав на сутки. Однако для нас совершенно особенным и очень сильным опытом стал поиск древнего Самарканда в том гигантоманском, помпезном, забывшем о прошлом мегаполисе, которым Самарканд стал сегодня. И эти оазисы, иногда скрытые за аляповатой позолотой, производят еще большее впечатление.

Тут очень круто. Надо просто договориться с собой, что это не столица Амира Тимура (чей памятник украшает центральный перекресток) и не родина президента Каримова (чей мавзолей не пропустите в череде фотографий - кстати, фото пиратское, там почему-то нельзя снимать), а отчизна гениального Улугбека, чья обсерватория — невероятное место силы.

Отдельный пост про Регистан

Одна из самых красивых площадей мира заслуживает особого поста.

В Самарканд мы приехали вечером, но оказалось, что площадь Регистан и ее три медресе открыты допоздна. Так что мы не только попали туда, но и увидели сумерки и ночь над Регистаном (впрочем, уехали до начала обещанной светомузыки).

Космическое место. С обычной человеческой перспективы его невозможно и сфотографировать — так что вот фрагментики взгляда, из которых пусть выстроится цельный образ. Как в известной старой притче о слепцах и слоне, версию которой я вчера прочитал в «Языке птиц», итоговой поэме главного узбекского поэта Алишера Навои. Версия, замечу, для меня необычная: я привык считывать этот сюжет как отчасти забавный (слепец не может понять наощупь, как выглядит слон), а тут он подан в более оптимистичном ключе — из противоречащих друг другу описаний слепцов как раз и складывается цельный слон.

Кстати, написал случайный эпитет «космическое» и тут же понял, что он как раз и уместен — ведь площадь создана гениальным внуком Тамерлана, астрономом и просветителем Улугбеком, который в XV веке нарисовал точнейшую карту звездного неба. Между земной и небесной гармонией — прямая связь.

Про Бухару

Влюбились в Бухару моментально. Но не в величие, размах и красоту. Влюбились в пустынность неприютных городских пространств, в неприбранность, вечные ремонт и стройку, облупленность старинной майолики, в домашний и какой-то семейный дух, уют места, в котором культура, знание и демократия (на фоне окружающих восточных деспотий-то уж точно) всегда были в чести. Может, Насреддин - и выдуманный персонаж, но это его город.

Много в этом духе вдохновенного полураспада и венецианского - смешно, конечно, что город не стоит на воде, хотя водой пропитан (от Ляби-хауза до пронизывающих Бухару каналов), и в свой единственный полный день здесь мы попали в пыльную бурю, сделавшую воздух и здания монохромными.

Наверняка, будь другая погода и другое количество туристов, впечатление было бы иным (в какую сторону, сказать трудно). Но мы увидели Бухару такой - и полюбили. Это город, в котором хочется не только побывать, но и пожить, изучив его подробно. Мы и почувствовали, что здесь живем: недаром наш отель обустроен в здании старинного медресе...

Непременно вернемся.

Про Хиву

Старый, старый город, окруженный крепостными стенами. Немного напомнило Иерусалим, чуть-чуть Венецию, но с примесью китайского Пиньяо.

Интересно, что здесь очень мало построек старше XVII века, при этом ты сразу чувствуешь, что город значительно древнее. И вот в музее находишь монету древнего Хорезма, которой несколько тысяч лет, и которую нашли именно здесь, под городскими воротами Хивы.

Умопомрачительные крепости исчезнувшего навсегда государства — Хорезма; лишь оно не покорилось Тимуру, а погибло, по большому счету, из-за изменения русла Амударьи. В период от I до VIII века нашей эры это были процветающие мощные цитадели.

Аяз-Кала, Топрак-Кала, Кызыл-Кала. Руины стен - из глины, и потому со временем неизбежно разрушаются, исчезают. Мало с чем сравнимое чувство; как бродить по замку из песка на морском берегу, твердо зная, что к утру морской прилив не оставит от него и следа.

Ни ограждений, ни билетных касс, ни туристов, ни табличек с хоть какими-то объяснениями... Дичь, величие и красота.

Источник