«Испытываю рак на прочность»

Алие смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Удивительно, как в ней, такой маленькой и хрупкой, сила и мужественность гармонируют с красотой и женственностью.

Столкнувшись однажды с таким тяжелым недугом как рак, она по сей день испытывает себя и его на прочность. Алие понимает, что болезнь может проявить себя в любой момент, потому так ценен ею каждый миг. Она будто торопится жить, пытаясь наверстать упущенное.

Хождение по мукам. Год 2017-й

Алие Параст хорошо знают в творческих кругах. Она — профессиональный хореограф, известная исполнительница танца живота (belly dance). Получив навыки у египетских педагогов в Москве, девушка внедряет это искусство в нашей стране. Уж так ей хочется, чтобы волшебный восточный танец воспринимали у нас иначе.

 Да, он обладает эффектом соблазнения, но это вторично. Главное, танец посвящен богине плодородия. Ведь живот — символ жизни. Исполняя его, Алие поет оду женской душе, а по сути самой жизни. Это чистый фольклор, настоящая тайна Востока, настаивает она. Ее выступления на различных площадках покоряют благодарную публику, которая тепло принимает каждый выход знаменитой танцовщицы.

А еще у Алие есть педагогический талант.

Она преподает хореографию маленьким девчушкам, мечтающим красиво танцевать. Учит их классическому станку, балету, народным танцам. Жизнь идет своим чередом и вдруг… отказывает левая рука. Первое, что приходит на ум: растянула мышцу. Пройдет. Но стали надуваться вены на лбу, синеть губы. Началось хождение по врачам.

— Какой только диагноз мне не ставили. Один невропатолог вообще отличился, сказав, что у меня не все в порядке с головой,— с грустью вспоминает Алие. — С февраля по май металась от одного специалиста к другому, лечилась в разных клиниках и больницах. Мне делали всевозможные процедуры, которые ни в коем случае нельзя делать при онкологии. Я получила курсы физио-, токо-, витамино- и гормонотерапии. Мне ставили иголки, капельницы, прогревали руку, втирали в нее разогревающие мази. А боль лишь нарастала. Я не могла сидеть, криком кричала. И когда уже начала задыхаться, родители, а я находилась у них в Фергане, стали бить в набат, обращаться во все инстанции за помощью.

Так, Алие «просватали» китайского нейрохирурга, как раз практикующего в этом городе. В свое время он работал в военном госпитале в Урумчи. Сказали, что он гений, спасет и вылечит. На тот момент у нее уже явно просматривались все признаки онкобольного человека — отек лица, которое из овального превратилось в квадратное, нездоровая худоба — вес составлял 42 килограмма. Доктор из Поднебесной вынес свой вердикт — лимфаденит и полтора месяца обкалывал ее витаминами, ставил иголки, к которым подключал ток, полностью сжег вены…

Будем искать помощь в столице

О том, что у Алие онкология первыми задумались родители. Правда, они были уверены, что у нее рак головного мозга. Сделали три МРТ прежде чем приехать в городскую онкологию Ферганы. А попав туда, в ответ услышали: «Это не наш пациент». Отказались от нее и в Ферганском филиале Республиканского научного центра экстренной медицинской помощи, аргументировав, что больная в тяжелом состоянии. Расписавшись в собственном бессилии, врачи, не ведая об этом, определенно помогли Алие сделать важный шаг навстречу своему спасению. Разозлившись, задыхаясь, она позвонила подруге Татьяне Ефановой в Ташкент. В ответ услышала нужные слова:«Алиюша, родная, срочно пришли мне в Telegram последний снимок МРТ, заключение. Будем искать помощь в столице».

До болезни Алие работала в детской танцевальной группе «Аладдин». Именно к родителям этих деток подруга и обратилась. К счастью, среди них оказался рентгенолог, сумевший разглядеть на снимке угрозу жизни.

— И меня, обезболив,под присмотром медиков транспортировали на самолетев Республиканский специализированный центр хирургии имени академика Вахидова. Здесь сделали контрастное вливание в вену, изучили мою мультиспиральную компьютерную томографию, — тут у Алие прерывается голос. — Отцу и мужу сразу сказали, что у меня онкология. Меня же решили поберечь. Но я видела панику в глазах близких людей и обо всем догадывалась. Было очень страшно.

«Осталась неделя. Больше времени нет»

— такой вердикт вынес заведующий отделением торакоабдоминальной онкологии Ташкентского городского онкодиспансера Руслан Давыдов. И тут же добавил: «Срочно везите в Республиканский онкологический центр. Опухоль диаметром 21 сантиметр не операбельна, передавила сердце, легкие. Нужна химия».

— Я попала к Сергею Викторовичу Камышову, он возглавляет отдел химиотерапии. И поверила ему, как самой себе, — с благодарностью говорит Алие. — Мне сделали биопсию опухоли, взяли пункцию костного мозга, выкачали литр жидкости из легких. Диагноз вызывал сомнение, поэтому решили отправить биоматериал на изучение в Индию. Выяснилось, что у меня В-крупноклеточная неходжкинская лимфома третьей стадии. Сергей Викторович успокоил, сказал, что вытаскивал таких пациентов и даже с метастазами. И продолжительность жизни у этих людей была от десяти лет и выше, в том числе и полная ремиссия. Начался долгий, изматывающий период химио- и радиотерапии. Я прошла 16 химий, получила 20 лучевых терапий.

Именно когда Алие лежала на больничной койке доктор Камышов объяснил ей, что болезнь не пришла из неоткуда. Танцовщица сама спровоцировала ее рост, когда наплевала на свой организм. Температура под сорок — она танцует, пневмония в разгаре — Параст на подмостках. Это уже сейчас с высоты полученного опыта она понимает, что иммунитет надо беречь и поддерживать. А тогда, порхая на сцене, она даже не подозревала, что где-то в организме произошла мутация, повлекшая за собой такой тяжелый недуг.

Кто молодец? Параст молодец!

В трудные минуты химио- и радиотерапии очень важно, чтобы была поддержка. Алие ее получила прежде всего в лице горячо любимого мужа Тимофея. По словам танцовщицы, он всегда был рядом. Будь это болезненные процедуры в больнице или домашний уход вплоть до таскания на руках.

— Муж ни секунду меня не жалел, относился ко мне как к здоровой, — рассказывает она. — Если видел, что уже не могу терпеть, плачу от боли, брал за руку и говорил: «Кто молодец? Параст молодец!». Я, стиснув зубы, рыдая, повторяла за ним эту фразу. Вот так вместе мы пытались пройти этот путь. И конечно же дома он делал мне обезболивающие уколы. Я была неходячая, носил на руках в ванную комнату, переодевал. Очень ему благодарна. Настоящим мужчиной проявил себя и сынок Даниэль. Сейчас ему уже десять, а тогда было всего семь лет. Он ни разу за два года не заплакал. Только говорил: «Так, что мы ноем. Ну-ка, встала. Сейчас быстро все сделаем». Он видел меня лысой, худой, без бровей и ресниц. Потом вдруг мама на 34 килограмма стала больше. Чтобы меня порадовать мои мужчины надевали футболки с моим портретом, где я была красивой…

А как трудно было родителям. Алие это понимала и после четвертой химии отправила их домой в Фергану, пообещав быть на постоянной видеосвязи. Ее сердце просто разрывалось, когда она видела абсолютно растерянного отца, изможденную от переживаний маму. Никто не умирает, жизнь продолжается, решила она. И родители уехали. Но приехал из Питера брат. Рак забрал его супругу, отдать этой болезни на растерзание и младшую сестренку он просто не мог.

Бумеранг добра

Говорят, красота спасет мир. А доброта — человека. Узнав про несчастье Алие, добрые люди не смогли пройти мимо. Начался благотворительный сбор средств на препараты.

Но сначала пару слов о подругах. Они просто не давали впасть в окончательную депрессию. Хотя Алие сама по себе очень позитивный человек. Старалась на все реагировать с юмором, в ней абсолютно не было негатива. Но подруги сделали свое дело: были всегда рядом, развешивали растяжки с подбадривающими и жизнеутверждающими фразами, шарики, и даже подарили собачку — шпица, чтобы не расслаблялась.

Не остались в стороне и коллеги. Да, впрочем, весь отечественный шоу-биз. Ей постоянно звонили, писали, устраивали благотворительные концерты и акции в ее поддержку.

— Если бы не коллеги из танцевальной студии Dream, друзья, я бы не вылезла из этой ситуации. Финансовая поддержка была колоссальной,— признается Алие. — Химиопрепараты мы заказывали в Швейцарии, потому что в отечественном реестре их просто нет. Есть обычный доксорубицин, но он бы мне не подошел. Нужна была исключительно мабтера, один флакон которой стоит семьсот долларов. А вливать ее нужно в течение полутора лет каждый двадцать первый день. Вот и посчитайте. Принимала и другие препараты. В общей сложности ушло около тридцати тысяч долларов. Отдельное спасибо общественному фонду «Ezgu amal», взявшему на себя часть расходов на мое обследование и сообществу на Facebook «Бумеранг добра», волонтеры которого приезжали ко мне домой.Мне помогали во всем. Даже еду привозили в больницу. Ресторан, где я танцевала, баллонами передавал окрошку, потому что после химии я ничего не ела.

Очень много людей адресовали Алие письма поддержки. Будучи в клинике она их не единожды перечитывала. А сколько теплых слов было сказано в социальных сетях. Пользователи даже устроили молитвенный флешмоб. Все это помогло справиться молодой женщине с паникой, ненужными мыслями, зачастую охватывающими таких больных.

Я — другая

Когда человек после длительной болезни получает возможность жить дальше, он уже никогда не будет прежним. Кардинально меняется его внутренний мир. Он переосмысливает свои ценности, смотрит на все другими глазами.

Алие — не исключение. Если раньше на первом плане у нее была работа, то сейчас в приоритете — семья. Сначала сын, муж, родители, домашние хлопоты. А потом уже танцы.

— Я стала ценить утро. Радуюсь, что проснулась, — рассказывает Алие. — Раньше даже мысли не было, что могу умереть. А сейчас как будто тороплюсь жить. Это своего рода компенсация за упущенное время. Есть ощущение, что не могу наглядеться на свою семью. Ведь в нашем диагнозе никто не дает гарантию, сколько проживешь. Будет ли твоя жизнь долгой? Поэтому наслаждаюсь каждым прожитым днем. У меня нет проблем. Никаких. Нет девичьих заморочек по поводу денег, косметики, салонов красоты. Если раньше раздражали оставленные не на том месте носки или сломанный телевизор. То сейчас меня это абсолютно не тревожит. Это, оказывается, такая ерунда! У меня все в радужных красках, люблю всех и каждого, уделяю должное внимание своему здоровью.

Еще в больнице под капельницами Алие дала себе слово, если выйдет в ремиссию, обязательно вернется к работе. Сегодня она обучает танцам девочек в эстрадно-вокальной студии «Аладдин», частной студии Dream. Мечтала вернуться на сцену. И это случилось.

Осенью в концертном зале «Зарафшан» она открыла показ именитого дизайнера Наримана Григоряна, который проходил в рамках The fashion show line 2019. А еще она планировала похудеть, нарастить волосы. Сделала! Теперь же готовится выйти на сцену… со своим концертом.

У Алие Параст еще планов громадье. Молодая женщина верит, что проживет долгую счастливую жизнь. Увидит внуков, подготовит своих малышек к поступлению в Ташкентскую высшую школу национального танца и хореографии.

Общаясь с онкобольными в Instagram, других соцсетях, она делится личной формулой борьбы с коварным недугом:

— Когда человек узнает о своем диагнозе, он пребывает в шоке. И все говорят ему: «Держись». Меня бесит это слово. Держатся за перила. Желать нужно сил, чтобы пережить все это. А еще веры в себя, бога и своего врача. Не замыкайтесь в себе, живите на позитиве. Во время болезни нужно рисовать, вести дневник, открыто делиться опытом со всеми людьми. Никогда не скрывайте, что у вас онкология. Это не заразно. Общаясь, вы получаете обратную связь, положительную энергию. Вкупе с правильным лечением это помогает максимально отодвинуть болезнь, выйти в полную ремиссию.

P.S. Когда готовился материал, Алие прошла очередное контрольное обследование, которое вновь подтвердило ремиссию. Значит, жизнь продолжается!

Ирина Мирная

Фото Динары Чирковой